К 100-летию выхода из печати книги В.И.Ленина
"Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения"
И.А.Муратова
В наше время нередко приходится слышать о том, что коммунисты должны ответить на тот вызов, который бросает им наступающий век. Под этим вызовом обычно подразумевают изменившиеся исторические условия и сложные вопросы, которые связаны с событиями, приведшими к ликвидации социализма в СССР, и последствиями этого для мира в целом. Думается, однако, что главный вызов для коммунистов сегодня – это ленинское теоретическое и практическое революционное наследие, сообразуясь и согласуясь с которым, сверяя по нему свою стратегию и тактику, только и сумеем дать действительно коммунистический практический ответ на требования современности. Ведь полемическое и критическое острие ленинских работ направлено на нас, нынешних коммунистов, в не меньшей, а даже в большей степени, чем на его современников – соратников и противников. Это очевидно для всякого, кто систематически обращается к сочинениям Ленина вообще и к работе "Что делать?" в частности.
Ленинская брошюра была написана в 1902 году, в период разногласий, когда главное внимание российской социал-демократии было устремлено на выяснение и решение внутренних партийных вопросов. Еще недавно, в период с 1894 по 1898 год, социал-демократия была единой идейно и предпринимались попытки добиться также единства практического, организационного (образовать Российскую социал-демократическую рабочую партию). Тогда внимание было поглощено идейной борьбой с противниками социал-демократии, с одной стороны, и развитием практической партийной работы – с другой. Задачи виделись в углублении и расширении практической работы, поскольку тому не было препятствий в невыясненности каких-либо общих взглядов, принципов и теорий, поскольку тогда еще не существовало затруднения в сочетании политической и экономической борьбы. Между теорией и практикой социал-демократов еще не было того антагонизма, который возник в эпоху "экономизма" – начиная с 1897–1898 годов и по 1902 год – когда резко обострилось несоответствие между теорией, программой, тактическими задачами и практикой социал-демократии. В связи с этим следовало произвести "расчистку теоретических предпосылок практической работы", прежде чем браться снова за ее углубление и расширение. Необходимость "систематического "объяснения" со всеми "экономистами" по всем коренным пунктам разногласий потребовала начать ab ovo (с самого начала) и разобрать затруднения с точки зрения единственной теории революционного социализма, какая только известна современному человечеству, т.е. марксизма, который часть социал-демократов пыталась сдать в архив на основании буржуазной и оппортунистической критики. Безыдейность и беспринципность привела последних в результате к сотрудничеству с либералами.
Требование "зоркого внимания к теоретической стороне революционного движения пролетариата", призыв к беспощадной критике антиреволюционных тенденций в социалистическом движении были выдвинуты в 1899 году, когда "кризис марксизма" давно уже стоял на очереди дня 1. Результат теоретической борьбы и выход из этого кризиса заключался в окончательном разрыве революционного направления с оппортунистическим. Беззаботность в отношении теории дает горькие практические плоды. Ленин подчеркивает, что "именно во время революции понадобятся нам результаты теоретической борьбы с критиками для решительной борьбы с их практическими позициями" 2.
Таково историческое значение теоретической борьбы искровско-ленинского направления. Но и сегодня ленинская критика "критиков" не только не утратила свою важность, но и стала еще более актуальной. Ведь не для каждого коммуниста сегодня партия и боевая организация революционеров – одно и то же, со всеми вытекающими из этого теоретическими и политическими, организационными выводами. Среди партийцев, то и дело, слышатся голоса – революция, дескать, сегодня не актуальна, революционность и классовость в теории и на практике неуместны. О диктатуре пролетариата: если не отказаться в принципе, то лучше умалчивать, – непопулярно. Обобществление собственности? – тоже не будем напирать, отпугивать, прикинемся своими.
Не нам ли адресовано ленинское требование: "Исторически и логически всякое революционное направление, если оно только действительно думает о серьезной борьбе, не может обойтись без боевой революционной организации"? А такая организация возможна лишь если она стоит на твердом теоретическом базисе, руководствуется революционной теорией. Без революционной теории невозможно революционное движение. Великой исторической заслугой считает Ленин то, что народовольцы, например, постарались привлечь к своей организации всех недовольных и направить эту организацию на решительную борьбу с самодержавием. Ошибку же их он видит в том, что "они опирались на теорию, которая в сущности была вовсе не революционной теорией, и не умели или не могли неразрывно связать своего движения с классовой борьбой внутри развивающегося капиталистического общества" 3.
Не нам ли упрек, что самым грубым непониманием марксизма (или "пониманием" его в духе "струвизма") называет Ленин избавление себя от обязанности создать лучшую организацию революционеров. Рабочее движение напротив, "именно возлагает на нас эту обязанность, ибо стихийная борьба пролетариата и не сделается настоящей "классовой борьбой" его до тех пор, пока эта борьба не будет руководима крепкой организацией революционеров" 4. "Если мы начнем с прочной постановки крепкой организации революционеров, – считает Ленин, – то мы сможем обеспечить устойчивость движения в его целом" 5.
Не встречаем ли мы и теперь того же отлынивания от этой обязанности, которое разоблачал Ленин, и которое теперь возобновляется под тем предлогом, что рабочие апатичны, не ведут борьбу, что сколько-нибудь значительное движение рабочих отсутствует (тем более революционное!), историческая роль рабочего класса становится сомнительной, а посему – не время и для революционных организаций?
Не являются ли рассуждающие таким образом коммунисты сознательными или бессознательными выразителями тех идей, которые Ленин без обиняков называл мещанскими, на разрыве с которыми он настаивал неустанно? Могут ли такие идеи выдвигаться под знаменем коммунистической партийности?
Ленин, требуя окончательного разрыва с мещанскими идеями социализма, подчеркивал их БЕЗУСЛОВНУЮ реакционность, ПОСКОЛЬКУ они выступают в качестве социалистических теорий6. Теории идеологов мещанства, выступающих в качестве представителей интересов трудящихся, ПРЯМО РЕАКЦИОННЫ, – в этом пункте Ленин категоричен. "Они замазывают антагонизм современных общественно-экономических отношений, рассуждая так, как будто бы делу можно помочь общими, на всех рассчитанными мероприятиями по "подъему", "улучшению" и т.д., как будто бы можно примирить и объединить. Они – реакционны, изображая наше государство чем-то над классами стоящим и потому годным и способным оказать какую-нибудь серьезную и честную помощь эксплуатируемому населению.
Они реакционны потому, наконец, что абсолютно не понимают необходимости борьбы и борьбы отчаянной самих трудящихся для их освобождения" 7. У них так выходит, что они и сами все, пожалуй, устроить могут. Рабочие могут быть спокойны. "РЕШИТЕЛЬНО И ОКОНЧАТЕЛЬНО разорвать со всеми мещанскими идеями и теориями – ВОТ ГЛАВНЫЙ ПОЛЕЗНЫЙ УРОК", который Ленин требует извлечь из своего похода против представителей одного из направлений этого сорта мещанско-социалистических идей.
"Легальный", официальный, буржуазный марксизм – явление не только нашего времени. Если сегодня сопоставить такие идеи, особенно полно и рельефно обрисованные Лениным, с современными идеями социализма не только среди социалистов, но и среди коммунистов, то мы убедимся в их мещанском (мелкособственническом) характере, в их принадлежности к тому же сорту идей, на разрыве с которыми настаивает Ленин. А мы обязаны настаивать на этом тем более, чем более доказали они еще в те времена своей тактикой, что "при отсутствии материалистической критики политических учреждений, при непонимании классового характера современного государства, – от политического радикализма до политического оппортунизма один только шаг" 8.
Но о большинстве нынешних коммунистов не скажешь, что они дискутируют о наболевших вопросах своего движения с той страстью и прямотой, какой замечательна ленинская книга, в свое время вынесшая на открытое обсуждение единомышленников самые острые вопросы рабочего движения. Поразительной близорукостью называл Ленин отношение к полемике и спорам, как к "неприличию". К сведению всех, столь многочисленных и ныне, прекраснодушных противников резкости, непримиримости, полемического задора и проч., он цитировал на обложке своей книги письмо Лассаля к Марксу от 24 июня 1852 г., где подчеркивается то, чего даже не подозревает чиновническая логика, а именно: "...Что партийная борьба придает партии силу и жизненность, что величайшим доказательством слабости партии является ее расплывчатость и притупление резко обозначенных границ, что партия укрепляется тем, что очищает себя..." Именно такому делу размежевания партии социальной революции и демократической партии социальных реформ, а также обострению борьбы революционной социал-демократии с буржуазным социал-реформаторством в социализме и послужил ленинский разбор коренных разногласий движения. Работа "Что делать?" обнаружила глубокое, качественное различие между идеями демократов и социалистов, помогла осознать, что между этими идеями лежит целая пропасть, дала понять неизбежность и настоятельную необходимость полного и окончательного разрыва с идеями демократов. Что "социализмом называется протест и борьба против эксплуатации трудящегося, борьба, направленная на совершенное уничтожение этой эксплуатации", поняли так же ясно, как и то, что чинить и штопать современное буржуазное общество, вместо того, чтобы бороться против него, – основное теоретическое воззрение остающихся на почве данных общественных отношений демократов, которые видят орудие реформ в органе, выросшем на почве этого буржуазного общества и охраняющем интересы господствующих в нем классов, – в государстве. В конечном счете книга содействовала тому окончательному разрыву революционного направления с оппортунистическим, о котором говорилось выше.
"Бесконечным унижением и самооплеванием социализма перед всем миром, развращением социалистического сознания рабочих масс – этого единственного базиса, который может обеспечить нам победу" – назвал Ленин в 1902 году деяния европейских сторонников "партии реформ", понимающих демократию как уничтожение классового господства и сотрудничество классов, внедряющих в социализм буржуазные идеи и элементы.
Закрывая глаза на враждебную противоположность интересов рабочего класса и интересов буржуазии, оппортунистическое течение в социализме и пролетариате развращало социалистическое сознание, опошляя марксизм, проповедуя теорию притупления социальных противоречий, объявляя нелепостью идею социальной революции и диктатуры пролетариата, сводя рабочее движение и классовую борьбу к узкому тред-юнионизму и "реалистической" борьбе за мелкие постепенные реформы. "Это вполне равносильно было отрицанию со стороны буржуазной демократии права на самостоятельность социализма, а следовательно, и права на его существование; это означало на практике стремление превратить начинающееся рабочее движение в хвост либералов" 10. Разрыв был необходим и неизбежен, иначе – исчезновение революционного социализма.
Четкое обозначение границ революционного марксистского направления в современном коммунистическом движении ныне снова поставлено в повестку дня. Содержание деятельности многих партий, называющих себя коммунистическими, не отвечает этому званию. Это особенно настораживает в условиях, когда трудящиеся выказывают значительное доверие коммунистам несмотря ни на что: ни на то, что вызывают сомнения некоторые партийные лидеры, ни на то, что непоследовательными являются многие политические решения и действия таких партий. Оправдать это доверие, придать деятельности партии действительно коммунистические содержание и характер, стать на деле, а не только по названию, коммунистической, – на деле построить революционную организацию – такая задача вырисовывается перед коммунистами в ходе событий.
Теперь снова в ходу идеи и теории, которые "замазывают антагонизм современных общественно- экономических отношений", изображая их так, как будто бы делу можно помочь общими, на всех рассчитанными мероприятиями по "подъему", "улучшению" и т.д., как будто бы можно всех примирить и объединить, обо всем договориться. В связи с этим приобретает значение и главный полезный урок, который Ленин требует извлечь из критики этих взглядов, а именно: коммунисты должны РЕШИТЕЛЬНО И ОКОНЧТЕЛЬНО разорвать со всеми мещанскими идеями и теориями, не допуская их возрождения под флагом коммунистической партии, должны противопоставить им прямой взгляд на действительность как на буржуазные общественно-экономические отношения и открыто признать, что не может быть поэтому иного пути к социализму, как через рабочее движение.
В условиях, когда спорные вопросы коммунистического движения зачастую не только не ставятся, но замалчиваются, когда разногласия по принципиальным вопросам стараются замять, затушевать, сгладить, а то и прикрыть, сохраняя неразборчивое, бездумное единодушие, ленинская книга работает как непримиримый критик, который требует систематического объяснения по всем принципиальным пунктам, по всем коренным разногласиям среди коммунистов, ставит неудобные вопросы и дает нелицеприятные ответы. Она задает масштаб "более смелой, более крупной, более объединенной, более централизованной, более сплоченной вокруг одного газетного центра работы", по сравнению с той, которая теперь ведется в коммунистическом движении. И сегодня эта книга – испытанный боец, опытный полемист, коллективный организатор, пропагандист и агитатор – сослужит службу в деле формирования революционной организации. Стоит только ее изучить и взять на вооружение ее принципиальные положения.
Слово о революционности
О революции сегодня не хотят и слышать зачастую потому, что революционность долго признавалась лишь на словах, но отсутствовала на деле. Это привело к тому, что иные коммунисты, желая привести в соответствие слова и дела, считают, что о революционности теперь не может быть и речи. Однако, достичь единства слова и дела возможно и другим способом.
Именно два направления, – пишет Ленин – оппортунисты и анархисты, – "не понимают нашей первой и самой настоятельной практической задачи: создать организацию революционеров, способную обеспечить энергию, устойчивость и преемственность политической борьбы"10. Задумайтесь, почему не часто услышишь сегодня от коммуниста, что построение революционной партии – самый наболевший наш вопрос и самая неотложная задача? Выходит, и сегодня немало найдется тех, кто будучи членами коммунистических партий и называя себя коммунистами, все же остаются чуждыми, как и в 1902 г., тому пониманию, что коммунист "должен прежде всего думать об организации революционеров, способных руководить всей освободительной борьбой пролетариата".
Для тех же, кто прежде всего думает и действует в этом направлении, "Что делать?" определяет план широкой революционной работы, план построения боевой партийной организации для ведения такой работы. Скажут, что этот план выработан для совсем другой исторической эпохи. Да, это так. Но этот план содержит ту внутреннюю логику создания революционной партии, без которой она невозможна в любую эпоху.
Постараемся эту логику проследить.
Такая организация, прежде всего, должна стоять на твердом теоретическом базисе: "без революционной теории не может быть и революционного движения". Поэтому особенно своевременно сегодня по-ленински поставить и решить вопрос о теоретической работе партии, поскольку без такой работы движение рискует лишь на словах быть коммунистическим, а значит, не может стать успешным. Итак, первое, на чем настаивает Ленин, это твердое требование "зоркого внимания к теоретической стороне революционного движения пролетариата"11.
Вслед за Энгельсом Ленин настаивает на трех формах классовой борьбы пролетариата: рядом с политической и экономической борьбой он подчеркивает значение теоретической, от которой зависит успешность первых двух. Согласно напутствию Энгельса, рабочее движение должно вести борьбу планомерно во всех трех ее направлениях, согласованных и связанных между собой: в теоретическом, политическом и практически-экономическом (сопротивление капиталистам). В этом, так сказать, концентрическом нападении и заключается сила и непобедимость рабочего движения.
Однако эта концентричность, согласованность трех форм классовой борьбы состоит и не в их рядоположенности, и не в их следовании цепочкой, не в порядке: одна за другой, одна после другой. Действительная внутренняя связь их как раз и образует логику строения организации революционной и в программном, и в тактическом отношении, обеспечивает единство революционной теории и практики.
Заметим, что подчеркивание необходимости, важности теоретической работы не означает того, что эта работа ставится на первое место перед практической, – не означает это и того, что вторая откладывается до окончания первой. Такое разделение – сначала одно, а потом другое – характерная черта утопического социализма или тех социалистов, которые не имеют твердого понятия о методе в общественной науке, не овладели материализмом – "единственно научным методом, требующим, чтобы всякая программа была точной формулировкой действительного процесса"12. Свою задачу такие социалисты видят в том, чтобы создавать "модели" общества (отличного от действительного) и искать пути их внедрения. Тогда естественно, – говорит Ленин, – что для них "практическая работа становится возможной лишь тогда, когда гениальные философы откроют и покажут эти "иные пути"; и, наоборот, когда открыты и показаны эти пути – кончается теоретическая работа и начинается работа "патриотов" – тех, кто должен направить "отечество" по изобретенному пути.
"Совсем иначе обстоит дело, когда задача коммунистов сводится к тому, чтобы быть идейными руководителями пролетариата в его действительной борьбе против действительных настоящих врагов, стоящих на действительном пути данного общественно-экономического развития. При этом условии теоретическая и практическая работа сливаются вместе, в одну работу, которую так метко охарактеризовал ветеран германской социал-демократии Либкнехт словами: Studieren, Propagandieren, Organisieren (Изучать, пропагандировать, организовывать. – Ред.). Нельзя быть идейным руководителем без вышеуказанной теоретической работы, как нельзя быть им без того, чтобы направлять эту работу по запросам дела, без того чтобы пропагандировать результаты этой теории среди рабочих и помогать их организации"13.
Такая постановка задачи, считает Ленин, гарантирует идеологов пролетариата от догматизма и сектантства. "Не может быть догматизма там, где верховным и единственным критерием доктрины ставится – соответствие ее с действительным процессом общественно-экономического развития; не может быть сектаторства, когда задача сводится к содействию организации пролетариата, когда, следовательно, роль "интеллигенции" сводится к тому, чтобы сделать ненужными особых, интеллигентных руководителей"14.
Сегодня нередко коммунистами зовутся те, кто приемлет теорию марксизма за исключением ее революционного характера и учения о классовой борьбе. Невозможно отрицать, считает Ленин, "что учение о классовой борьбе – центр тяжести всей системы воззрений Маркса", что "упущение из виду классовой борьбы свидетельствует о грубейшем непонимании марксизма"15. Невозможно принять теорию Маркса за исключением этого пункта, так как это требовало бы "переделать теорию и выработать понятие о другом капитализме, которому не присущи антагонистические отношения и борьба классов16. Поэтому коммунисты исходят из такого вывода этой теории: "из буржуазного общества может быть только один выход, необходимо вытекающий из самой сущности буржуазного строя, – именно классовая борьба пролетариата против буржуазии" 17, доведенная до общенационального масштаба, до захвата власти, до установления диктатуры пролетариата. Поэтому их политическая деятельность состоит в том, чтобы содействовать развитию и организации рабочего движения, преобразованию разрозненной экономической войны рабочих в сознательную классовую борьбу, направленную против буржуазного режима и стремящуюся к экспроприации экспроприаторов, к уничтожению тех общественных порядков, которые основаны на угнетении трудящегося. Не вместо рабочих, за них и во имя их, – еще раз подчеркнем, – а содействовать развитию и организации сознательной борьбы самих рабочих.
Кто не понимает и не принимает этих ленинских положений, тот либо не коммунист, либо обязан выработать новую теорию вместо марксизма, ведущего к таким неприемлемым выводам.
О сознательности революционного движения пролетариата
Выше говорилось, что в социалистическом сознании рабочих масс Ленин видит единственный базис, который может обеспечить коммунизму победу. В этом вопросе – об отношении сознательности к стихийности – и видит Ленин суть тех разногласий, которые обнаружились среди идеологов в эпоху "кризиса марксизма", отраженного в "Что делать?". Социал-демократия в понимании Ленина есть соединение рабочего движения с социализмом. Содействие развитию классового самосознания пролетариата, организация и сплочение его для политической борьбы против капиталистического строя – в этом видит Ленин работу идеологов рабочего класса. Причем, требование сознательности он предъявляет и к теоретической, и к политической, и к организационной работе его идеологов. Слабость рабочего движения, – утверждает Ленин, – есть недостаток сознательности и инициативности руководителей-революционеров. Поэтому, по его мнению, разбор этих разногласий представляет громадный общий интерес и заслуживает внимания, т.к. задача коммунистов – не возвышаться над рабочим движением, а поднимать его до своей программы.
Сегодня, как и сто лет назад, не каждому коммунисту понятно ленинское положение о том, что социалистического сознания у рабочих не было, да и не могло быть. Вновь приходится видеть коммунистов, о которых Маркс говорил, что они видят в нищете только нищету, не замечая ее революционной, разрушительной стороны, которая и ниспровергнет старое общество. Они утверждают, что у нас отсутствуют "проявления" рабочего движения, попытки протеста, выступления рабочих. Это ходячее возражение, говорит Ленин, основывается прежде всего на неудовлетворительном и безобразно узком понимании теории Маркса. В ответ на такие рассуждения он замечает, что только поверхностное знакомство с фактами может внушить идею, что Маркс оперировал над готовым пролетариатом. "Коммунистическая программа Маркса выработана была им еще до 1848 г....Социал-демократическое рабочее движение, показавшее всем наглядно революционную и объединяющую роль капитализма, началось двумя десятилетиями позже, когда доктрина научного социализма окончательно сложилась, когда шире распространилась крупная индустрия и нашлись ряды талантливых и энергичных распространителей этой доктрины в рабочей среде. Представляя в неверном освещении исторические факты, забывая о массе труда, вложенного социалистами на придание сознательности и организованности рабочему движению, наши философы сверх того подсовывают Марксу бессмысленнейшие фаталистические воззрения. По его взгляду, будто бы организация и обобществление рабочих происходят сами собой и, следовательно, дескать, если мы, видя капитализм, не видим рабочего движения, так это потому, что капитализм не выполняет миссии, а не потому, что мы слабо еще работаем над этой организацией и пропагандой среди рабочих"18. Еще хуже, когда от этого возражения об отсутствии рабочего движения приходят к мечтам "о замирении вековой экономической борьбы антагонистических классов". Вместо того, чтобы впадать в маниловщину, надо понять, что следует стремиться придать организованность и сознательность этой борьбе и для этого взяться за коммунистическую работу, – пишет Ленин. Чтобы "прогрессивная работа капитализма" "проявилась" у нас, коммунисты должны энергично взяться за свое дело: разработать подробнее марксистское понимание нашей истории и современной действительности, прослеживая конкретнее все формы классовой борьбы и эксплуатации; популяризировать эту теорию, принести ее рабочему, помочь ему усвоить ее и выработать наиболее подходящую в настоящих условиях форму организации для распространения коммунизма и сплочения рабочих в политическую силу.
Сознание непримиримой противоположности интересов рабочих всему современному политическому и общественному строю, – то есть сознание социалистическое – не пробуждается в стихийном антагонизме рабочих и хозяев, оно может быть принесено только извне, подчеркивает Ленин. "Исключительно своими собственными силами рабочий класс в состоянии выработать лишь сознание тред-юнионистское, т.е. убеждение в необходимости объединяться в союзы, вести борьбу с хозяевами, добиваться от правительства издания тех или иных необходимых для рабочих законов и т.п. (тред-юнионизм вовсе не исключает всякую "политику", как иногда думают). Учение же социализма выросло из тех философских, исторических, экономических теорий, которые разрабатывались образованными представителями имущих классов, интеллигенцией" 19.
Таким образом, теоретическое учение современного научного социализма возникает совершенно независимо от стихийного роста рабочего движения, возникает как результат развития мысли у революционной социалистической интеллигенции. Солидаризуясь с К.Каутским, Ленин показывает, что представление, согласно которому рабочее движение само по себе может выработать себе самостоятельную идеологию, глубоко ошибочно. Это совершенно неверно, когда социалистическое сознание представляется необходимым непосредственным результатом пролетарской классовой борьбы. Разумеется, социализм как учение коренится в современных экономических отношениях, как и классовая борьба пролетариата. "Но социализм и классовая борьба возникают рядом одно с другим, а не одно из другого, возникают при различных предпосылках. Современное социалистическое сознание может возникнуть только на основании глубоко научного знания" 20.
Наличие вооруженных социалистической теорией революционеров, идеологов, руководителей, их достаточная подготовленность, – необходимое условие социалистического характера рабочего движения, т.к. необходимо развивать политическое сознание рабочего класса до уровня социалистического политического сознания.
Положение о том, что "социалистическое сознание есть нечто извне внесенное в классовую борьбу пролетариата, а не нечто стихийно из нее возникшее", влечет за собой ряд важных выводов.
1. Требование сознательности, предъявляемое к идеологам рабочего движения.
Недостаток сознательности и инициативности руководителей-революционеров, их неподготовленность к исполнению гигантских задач идейного руководства и сплочения рабочих в политическую силу Ленин рассматривает как проявление слабости рабочего движения. В связи с этим он подчеркивает пожелание Энгельса: "В особенности обязанность вождей будет состоять в том, чтобы все более и более просвещать себя по всем теоретическим вопросам, все более и более освобождаться от влияния традиционных, принадлежащих старому миросозерцанию, фраз и всегда иметь в виду, что социализм, с тех пор как он стал наукой, требует, чтобы с ним и обращались как с наукой, т.е. чтобы его изучали. Приобретенное таким образом, все более проясняющееся сознание необходимо распространять среди рабочих масс с все большим усердием и все крепче сплачивать организацию партии и организацию профессиональных союзов" 21.
2. Именно идейное единство обусловливает организационное и практическое единство партии, что сообщает сознательность и единство революционной борьбе пролетариата.
С этим связано положение о необходимости соединения революционной марксистской теории с рабочим движением, без чего это движение не становится самостоятельным и революционным, а остается подчиненным буржуазии и в идеологии и практически. В то же время и теория, даже самая революционная, рискует остаться лишь благим пожеланием без соединения с реальной революционной силой.
Но в определенных условиях соединение рабочего движения с социализмом не происходит и вырастает в задачу. Так, – отмечает Ленин, – группа "Освобождения труда" лишь теоретически основала социал-демократию и сделала первый шаг навстречу рабочему движению. Основала теоретически – значит добилась марксистского идейного единства, чем подготовила основу для практического, организационного единства революционного движения пролетариата в России.
В разрушении благонамеренной и прекраснодушной лжи буржуазных идеологов о действительности заключается основная теоретическая задача марксизма. "Первая обязанность тех, кто хочет искать "путей к человеческому счастью" – не морочить самих себя, – считает Ленин, – иметь смелость признать откровенно то, что есть. И когда идеологи трудящегося класса поймут это и прочувствуют, – тогда они признают, что "идеалы" должны заключаться...в формулировке задачи и целей той "суровой борьбы общественных классов", которая идет перед нашими глазами в нашем капиталистическом обществе; что мерой успеха...является не разработка советов "обществу" и "государству", а степень распространения этих идеалов в определенном классе общества; что самым высоким идеалам цена – медный грош, покуда вы не сумели слить их неразрывно с интересами самих участвующих в экономической борьбе" 22. Придать идейность идущей борьбе – вот на чем Ленин считает необходимым строить программу. "Марксизм видит свой критерий в формулировке и в теоретическом объяснении идущей перед нашими глазами борьбы общественных классов и экономических интересов". 23
Таким образом, вопросы теории вовсе не являются праздными, а теоретические ошибки безобидными. За теоретическими рассуждениями стоят интересы и теория – это представительство интересов, а теоретические различия между доктринами – это представительство различных интересов различных социальных сил. Разница между пониманиями одной и той же действительности приводит в результате к различным на практике системам действия. Теоретическая сторона различия – разное понимание факта господства капитала – влечет за собой различие практическое. Именно из понимания действительности непосредственно вытекает программа действий, и от того, насколько объективно это понимание, зависит какая именно следует из него программа, зависит в конечном счете успешность ее выполнения.
Если идеолог в состоянии понять, что капитализм – не случайность, а прямой продукт всего современного экономического (и социального, и политического, и юридического) строя, складывающегося из борьбы взаимно-противоположных общественных сил, то он найдет выход в развитии классовых противоречий данного экономического порядка; он увидит, что из буржуазного общества нет выхода вне классовой борьбы пролетариата против буржуазии. Против класса обратиться тоже к классу – таков выход. Тогда задачей идеолога будет: служить исключительно одному этому классу, его самостоятельному развитию и мышлению, что не только сокращает существование буржуазного общества ускорением его развития, но и кладет ему конец, укрепляя силу и боеспособность рабочего класса. Там, где повсюду царит капитал, где идет глухая борьба интересов, там и надо "не замазывать, а раскрывать ее, – не мечтать: лучше бы без борьбы, а развивать ее в отношении прочности, преемственности, последовательности и, главное, идейности"24.
Итак, Ленин настаивает на единстве теоретической и практической сторон революционного социализма. Несоответствие, рассогласование их есть разброд и шатание, расхождение слова и дела. В частности такое явление, как преклонение перед стихийностью рабочего движения, принижение, умаление роли сознательных социалистов в революционном движении пролетариата, а также теоретическое закрепление этого раболепства, Ленин расценивал однозначно как реакционное и требовал беспощадной борьбы со стихийностью в классовой пролетарской борьбе.
Когда теоретические воззрения в главных и основных своих чертах достаточно выяснены, это дает практической стороне социализма возможность устранить недоразумения и взаимное непонимание в деятельности, дает возможность поставить ее на почву классовой борьбы, выяснить политическую программу, приемы деятельности, тактику. В практической деятельности социально-революционное направление в социализме "ставит себе, как известно, задачей руководить классовой борьбой пролетариата и организовывать эту борьбу" 25.
Всякое умаление роли сознательных социалистов, руководителей, идеологов, всякая их неподготовленность и неумелость, являются уступкой стихийности и означают тем самым, – совершенно независимо от того, желает этого умаляющий или нет, – усиление влияния буржуазной идеологии на рабочих. Ведь если о самостоятельной, самими рабочими массами в самом ходе их движения вырабатываемой идеологии не может быть и речи, то вопрос стоит только так: буржуазная или социалистическая идеология, – подчеркивает Ленин. "Середины тут нет (ибо никакой "третьей" идеологии не выработало человечество, да и вообще в обществе, раздираемом классовыми противоречиями, и не может быть никогда внеклассовой или надклассовой идеологии). Поэтому всякое умаление социалистической идеологии, всякое отстранение от нее означает тем самым усиление идеологии буржуазной"26.
Стихийное развитие рабочего движения идет именно к подчинению его буржуазной идеологии, ибо стихийное рабочее движение есть тред-юнионизм, есть "только-профессиональная" борьба, узко экономическая борьба, а это как раз и означает идейное порабощение рабочих буржуазией. Поэтому поклонники стихийности, замечает Ленин, подделываются под неразвитых рабочих. Дескать, рабочий интересуется только борьбой за те требования, которые сулят осязаемые результаты – известная песенка о копейке на рубль. Задача социалистических идеологов, революционеров, коммунистов состоит в борьбе со стихийностью, состоит в том, чтобы совлечь рабочее движение с этого стихийного стремления под крылышко буржуазии и привлечь под знамя революционного движения. Если не увлечь рабочих социализмом, то это равносильно предоставлению поля деятельности идеологам, которые тянут рабочее движение по линии буржуазного тред-юнионизма или по линии "поповско-жандармской" идеологии. Сужение экономической борьбы до тред-юнионизма, до тред-юнионистской политики есть навязывание рабочему буржуазной идеологии через стихийность борьбы, через ее бессознательность, безыдейность.
3. Нужна отчаянная борьба со стихийностью! – настаивает Ленин.
Идейное порабощение рабочих буржуазией реализуется через стихийное раздробление рабочего класса между несколькими идеологиями: часть рабочих объединена профсоюзами, другая – социал-демократическими партиями, третью опекают жандармы в рясах, четвертая увлечена акционерными обществами и т.д., и т.п. Добиться главенства, солидарности рабочих под своим знаменем социалистическая идеология может лишь путем неуклонной борьбы со всеми остальными идеологиями. А такая революционная работа требует широкого размаха, широкой постановки политической пропаганды, агитации и организации. Задача сознательных социалистов – превратить тред-юнионистскую политику в социалистическую политическую борьбу, поднять рабочих до социалистического политического сознания.
Еще раз об отношении политики к экономике
Из сказанного выше ясно, что "классовое политическое сознание может быть принесено рабочему классу только извне, то есть извне экономической борьбы, извне сферы отношений рабочих к хозяевам. Область, из которой только и можно почерпнуть это знание, есть область отношений всех классов и слоев к государству и правительству, область взаимоотношений между всеми классами"27. Здесь будет уместным напомнить положение марксизма о том, что "всякая политическая борьба есть борьба классовая и что всякая борьба классов за свое освобождение, невзирая на ее неизбежно политическую форму, – ибо всякая классовая борьба есть борьба политическая, – ведется, в конечном счете, из-за освобождения экономического"28.
Одним из условий преклонения перед стихийностью в революционном движении служит беззаботность насчет теории вообще, принижение теоретического уровня, неглубокое, порой карикатурное, усвоение марксизма в целом. В частности же это касается вопроса отношения политики к экономике в марксистской теории, выразившееся в представлении о том, что "рабочие должны сначала приобрести экономическую силу, прежде чем думать о политической революции".
И ныне нередко встретишь среди коммунистов вариации на эту тему: у нас еще мало сил, рабочие еще слабы, поэтому социальные революции откладываются "на потом", хотя в принципе как бы и не отвергаются. Теперь снова порой столкнешься среди коммунистов и даже (!) теоретиков с представлением о том, что "политика всегда послушно следует за экономикой" или "экономическая борьба неразрывна с политической", "политика есть надстройка над экономической борьбой, должна вырастать на почве этой борьбы и идти за нею" и т.п. И все это под видом материализма.
Эти положения неверны, если понимать под политикой социалистическую политику, уточняет Ленин. И верны, если понимать политику тред-юнионстскую, т.е. общее стремление всех рабочих добиваться себе от государства тех или иных мероприятий, направленных против бедствий, свойственных их положению, но еще не устраняющих самого этого положения, т.е. не уничтожающих подчинение труда капиталу.
Есть политика и политика. "Очень часто экономическая борьба рабочих бывает связана (хотя и не неразрывно) с политикой буржуазной", – констатирует Ленин. Но признание стихийно вырастающей из самого рабочего движения политической борьбы (вернее: политических пожеланий и требований рабочих) еще не является самостоятельной выработкой специфической социалистической политики, отвечающей общим задачам социализма и конкретным условиям. Эта "инстинктивность", т.е. бессознательность (стихийность), иногда является отказом от такой выработки. Ведь "первыми, случайно попавшимися под руку" средствами борьбы всегда будут в современном обществе тред-юнионистские средства борьбы, а "первой попавшейся" идеологией – буржуазная (тред-юнионистская) идеология.
"Из того, что экономические интересы отдельных классов играют решающую роль в истории, отнюдь не следует никакого вывода о первостепенном значении экономической (= профессиональной) борьбы, ибо самые существенные, "решающие" интересы классов могут быть удовлетворены только коренными политическими преобразованиями вообще, в частности основной экономический интерес пролетариата может быть удовлетворен только посредством политической революции, заменяющей диктатуру буржуазии диктатурой пролетариата" 29. Непонимание этого и выразилось в том, что "вместо того, чтобы звать вперед, к упрочению революционной организации и расширению политической деятельности, стали звать назад, к одной тред-юнионистской борьбе" 30.
В этом Ленин видит выражение подавления сознательности стихийностью, которое происходит при отрывочном знакомстве с марксизмом, при опошлении и вульгаризации его. Сознательность революционеров подавлялась стихийностью тех идеологов, которые истолковывали марксизм в духе стихийности тех "средних", "массовых" рабочих, которые поддались доводу, что копейка на рубль и ближе, и дороже, чем всякий социализм и всякая социалистическая политика, что они выдвигают требования и добиваются выгод от своего положения, зная, что борются они не для каких-то будущих поколений, а для себя и своих детей. Ленин замечает по этому поводу, что подобная фразеология – излюбленное оружие западных буржуа, которые говорят рабочим, что "только-профессиональная" борьба есть борьба для самих себя и своих детей, а не для какого-то будущего социализма грядущих поколений. Тред-юнионистское толкование политики проявляется и в сужении борьбы лишь до той, которая "сулит осязательные результаты"; в отбрасывании борьбы, "никаких осязательных результатов не сулящей".
По-ленински ответить на это следует так: и мы, коммунисты, как и все западноевропейские буржуа, хотим втянуть рабочих в политику, но только не в тред-юнионистскую, а именно в социалистическую политику. Тред-юнионистская политика рабочего класса есть именно буржуазная политика рабочего класса.
В связи с этим интересна мысль Ленина о том, что такое подавление сознательности стихийностью может происходить двояким путем: либо стихийным, либо путем открытой борьбы двух совершенно противоположных воззрений и победы одного над другим. Отсюда напрашивается вывод, что в нашем постсоветском коммунистическом движении также происходит подавление сознательности стихийностью и как раз бессознательно-стихийным путем. Как бы по инерции перетаскивается из прежней хрущевско-брежневской КПСС узость теоретических воззрений, сужение политических и организационных задач, бюрократизация и нереволюционность партии. Пришедшим на место КПСС партиям не пришлось развиваться и складываться. Происходило не становление и развитие партий революционного типа, а восстановление организаций прежнего образца с перенесением тех или иных привычных форм работы из советского периода в постсоветский. Им достались готовыми и "сознательность" (читай: "привычность"), и уставные нормы, которые не подвергались ни сомнению, ни уточнению. И выходит, что на самом деле – это стихийно сложившиеся организации. Мало кто замечает при этом, что происходит подавление сознательности стихийностью, что беззаботность в отношении теории ведет к бессознательности в нашем движении.
Не зря Ленин считал, что все вообще разногласия сознательных социалистов с поклонниками стихийности имеют общий интерес. Центральным пунктом этих разногласий является вопрос о политической борьбе. Полемика дает "образцы" заблуждений по этому вопросу. Политика не отвергается безусловно. Просто скатываются, сбиваются с социалистического на тред-юнионистское понимание политики, принижают первую до второй. Тот же смысл имеют положения некоторых нынешних коммунистических лидеров о том, что революционная политика не отвергается безусловно, просто рассматривается как несвоевременная, а подходящей ко времени признается политика постепеновщины и разоблачение антинародного режима.
Во избежание недоразумений Ленин уточняет, что марксисты понимают под экономической борьбой ту "практически-экономическую борьбу", которую Энгельс называл "сопротивлением капиталистам" и которая в условиях легальности получила название профессиональной, синдикальной или тред-юнионистской борьбы. Пробуждение классового сознания и начало профессиональной борьбы служит исходным пунктом распространения социализма. Но лишь при условии правильного использования этих зачатков организацией революционеров они служат началом и составной частью революционной деятельности. При господстве же стихийности они ведут к "только-профессиональной" борьбе и к несоциалистическому рабочему движению.
Следует заметить, что ленинская критика не означает, что надо игнорировать тред-юнионистские задачи, а напротив, проясняет, как обеспечить их последовательное выполнение.
Экономическая борьба есть коллективная борьба рабочих с хозяевами за выгодные условия продажи рабочей силы, за улучшение условий труда и жизни рабочих. Эта борьба по необходимости является борьбой профессиональной, т.к. условия труда крайне разнообразны в разных профессиях, и, следовательно, борьба за улучшение этих условий не может не вестись профсоюзами и профобъединениями. Добиваться осуществления тех же профессиональных требований, того же профессионального улучшения условий труда посредством "законодательных решений и административных мероприятий" – это именно и делают и всегда делали профессиональные рабочие союзы.
Но ничего, кроме борьбы за экономические и социальные реформы, в этом нет. Но тот, кто назвался коммунистом, не может ограничиться этим. Коммунисты на деле "подчиняют борьбу за реформы, как часть целому, борьбе за свободу и социализм" 31.
Коммунисты обязаны руководить "борьбой рабочего класса не только за выгодные условия продажи рабочей силы, а и за уничтожение того общественного строя, который заставляет неимущих продаваться богачам". Коммунисты "представляют рабочий класс не в его отношении к данной только группе предпринимателей, а в его отношении ко всем классам современного общества, к государству, как организованной политической силе"32. Поэтому они не могут ограничиваться экономической борьбой, а должны браться за политическое воспитание рабочего класса, за развитие его политического сознания. А для этого мало пропаганды идеи о враждебности рабочего класса буржуазному обществу, недостаточно объяснять политическое угнетение рабочих, как недостаточно было объяснять противоположность их интересов интересам хозяев. Необходимо агитировать по поводу каждого конкретного проявления этого угнетения, как и по поводу проявлений экономического гнета, причем в отношении самых различных классов общества и как оно проявляется в самых разных областях жизни и деятельности.
Воспитание революционной активности масс
"Сознание рабочего класса не может быть истинно политическим сознанием, если рабочие не приучены откликаться на все и всяческие случаи произвола и угнетения, насилия и злоупотребления, к каким бы классам ни относились эти случаи;" – и притом откликаться именно с социалистической, а не с иной какой-либо точки зрения. "Сознание рабочих масс не может быть истинно классовым сознанием, если рабочие на конкретных и притом злободневных (актуальных) политических фактах и событиях... не научатся применять на практике материалистический анализ и материалистическую оценку (выдел. авт.) всех сторон деятельности и жизни всех классов, слоев и групп населения....Самопознание рабочего класса неразрывно связано с полной отчетливостью... не столько теоретических, сколько на опыте политической жизни выработанных представлений о взаимоотношении всех классов современного общества"33. Это ленинское требование не путать политику с педагогикой особенно хочется напомнить сегодня тем, кто упорно твердит о непонимании, о бессознательности и неготовности к борьбе современных рабочих, об их испорченности, развращенности, прикормленности и т.п. "Всесторонние политические обличения представляют из себя необходимое и основное, – подчеркивает Ленин, – условие воспитания революционной активности масс"34.
И наше дело, дело современных коммунистов, поэтому – углублять, расширять и усиливать политические обличения и политическую агитацию. Наше дело – дать побольше того, чего из фабрично-заводского, "экономического" опыта рабочий узнать никогда не может, именно: политического знания. Это знание может приобрести социалистическая интеллигенция, которая и обязана, если она не только на словах социалистическая, доставлять его рабочим и притом не в виде только рассуждений, брошюр и статей (которые часто бывают скучноваты), а в виде живых обличений того, что делает в данное время правительство и командующие классы во всех областях жизни, в виде активных откликов и реакций на эти действия. Упреки в пассивности и реакционности рабочих есть только показатель пассивности, бездеятельности и несостоятельности самих идеологов, руководителей, не выполняющих своей роли, сужающих свою деятельность. Отсюда вывод: поменьше претензий к низкой активности масс и поменьше нетребовательности к своей собственной, коммунистической активности, но побольше требовательности к своей роли сознательных революционеров и организаторов. Не руководство экономической борьбой требуется от нас, а непосредственное руководство всесторонней политической агитацией, – вот что превращает профессиональную борьбу в революционное классовое движение. Гораздо больше можно сделать для экономической борьбы, если не сужать своих политических задач до нужд только-экономической борьбы или только-парламентаризма.
Как видим, ленинская критика из "Что делать?" бьет по всяческим формам отлынивания от настоящей обязанности революционеров: организации ведения всесторонней политической агитации, для чего необходимо идти во все классы населения и в качестве теоретиков, и в качестве пропагандистов, и в качестве агитаторов, и в качестве организаторов (ведь "коммунисты поддерживают всякое революционное движение"). И что для этого теоретическая работа должна направляться на изучение всех особенностей социального и политического положения отдельных классов, – в этом Ленин, безусловно, не сомневается35.
Об организационных принципах
Выше уже говорилось о том, что узость организационной работы стоит в несомненной и неразрывной (хотя часто и громадным большинством неосознаваемой) связи с сужением марксистской теории и политических задач коммунистов. Бессознательность ограничивает наш кругозор боязнью отойти от доступного, средне-массового, привычного и традиционного характера и уровня работы партии.
Ленин требует максимума сознательности в организационной работе, показывая, каким образом узость понимания теоретической борьбы связана не только с узким кругозором в политической борьбе, но и с сужением организационных задач. При такой узости понимания и практическом преклонении перед бессознательностью "совершенно не нужна, – потому на такой борьбе не может выработаться, – организация революционеров, централизованная, объединяющая в один общий натиск все и всяческие проявления политической оппозиции, протеста и возмущения, организация, состоящая из революционеров по профессии и руководимая настоящими политическими вождями всего народа" 36. Не может выработаться, ибо "характер организации всякого учреждения естественно и неизбежно определяется содержанием деятельности этого учреждения" 37.
Существование организаций, сознательность которых пасует перед стихийностью; "преклонение перед стихийно складывающимися формами организации, отсутствие сознания того, насколько узка и примитивна наша организационная работа,...отсутствие этого сознания, – утверждает Ленин, – представляет собою настоящую болезнь нашего движения. То, что "это не болезнь упадка, а болезнь роста", – само собою разумеется для Ленина38.
Не такова ли болезнь и нынешнего нашего коммунистического движения? – вывод напрашивается сам собой. В какой степени сознательна сегодня организационная работа коммунистов, не защищают ли порой некоторые партийные руководители и организаторы отсталые, узкие формы организации, непроизвольно унаследованные нами от КПСС и подправленные, подкорректированные буржуазным законодательством? Определив эту болезнь в движении своего времени, Ленин требовал непримиримой борьбы против отсталости и узости в организационной работе; требовал от каждого участника практической работы непреклонной решимости избавиться от этого сужения и работы по старинке.
– Но, – возразят несогласные, – у Ленина речь идет о кустарничестве и его преодолении, а у нас ведь партия со стажем, с историей. – В том то и дело! – ответим. – Идем по проторенной дорожке, строим все по привычке, не задумываясь, какая организация нужна нам теперь. И под кустарничеством Ленин понимал недостаток организации: узкий размах всей революционной работы вообще, практическую неумелость и неподготовленность, отсутствие преемственности и организации отдельных частей работы, бессистемность пропаганды и агитации, и главное – попытки оправдать эту узость и возвести в особую "теорию", т. е. преклонение перед стихийностью. Последнее к тому же неразрывно связано с узким пониманием и теории марксизма, и роли революционеров, и стоящих перед ними политических задач.
Не подобно ли этому желание значительной части партаппарата и части партийцев держаться за наличные и привычные партийные структуры и под них искать социальную базу и электорат? Не подобен ли этому тот чиновнический подход к строению партии и ее работе, который продолжает свирепствовать во внутрипартийной жизни со времен КПСС? Над такими вопросами заставляет нас задуматься сегодня ленинская работа. Она наводит и на размышления о результатах: "Тащиться в хвосте движения, преклоняться перед его стихийностью: в лучшем случае это бесполезно для движения, в худшем – очень и очень вредно", – предупреждает Ленин39.
Решая первую и самую настоятельную практическую задачу: создать организацию революционеров, Ленин показывает нелепость и вредность смешения ее с организацией рабочих. Он утверждает: ни одно революционное движение не может быть прочно без устойчивой и хранящей преемственность организации руководителей; чем шире масса, стихийно вовлекаемая в борьбу, составляющая базис движения и участвующая в нем, тем настоятельнее необходимость в такой организации и тем прочнее должна быть эта организация (ибо тем легче всяким демагогам увлечь неразвитые слои массы); такая организация должна состоять главным образом из людей, профессионально занимающихся революционной деятельностью; централизация наиболее конспиративных функций организацией революционеров не обессилит, а обогатит широту, содержательность деятельности целой массы других организаций, рассчитанных на широкую публику и потому возможно менее оформленных и возможно менее конспиративных.
Может показаться, что эти положения вырабатывались и имели значение лишь в самодержавной России. Однако, Ленин настаивал, что они имеют общее значение. О чем свидетельствует ленинская работа 1919 года "Задачи III Интернационала". "Чтобы на деле победить оппортунизм, – писал он, – чтобы на деле помогать революции, надо:
во-первых, всю пропаганду и агитацию вести с точки зрения революции, в противоположность реформам, систематически разъясняя массам эту противоположность и теоретически и практически, на каждом шагу парламентской, профессиональной, кооперативной и т. д. работы. Ни в каком случае не отказываться (за исключением особых случаев, в виде изъятия) от использования парламентаризма и всех "свобод" буржуазной демократии, не отказываться от реформ, но рассматривать их только как побочный результат революционной классовой борьбы пролетариата.
Во-вторых, надо соединять легальную и нелегальную работу. Этому учили большевики всегда... Над этим смеялись герои подлого оппортунизма, самодовольно, превознося "законность", "демократию", "свободу" западноевропейских стран, республик и пр. Нет ни одной страны в мире, самой передовой и самой "свободной" из буржуазных республик, где бы не царил террор буржуазии, где бы не запрещалась свобода агитации за социалистическую революцию, пропаганды и организационной работы в этом именно направлении. Партия, которая доныне не признала этого при господстве буржуазии и не ведет систематической, всесторонней нелегальной работы, вопреки законам буржуазии и буржуазных парламентов, есть партия предателей и негодяев, которые словесным признанием революции обманывают народ.
В-третьих, необходима неуклонная и беспощадная война за полное изгнание из рабочего движения оппортунистических вождей. Партии, которые на словах стоят за революцию, а на деле не ведут неуклонной работы за влияние именно революционной, только революционной партии во всех и всякого рода массовых рабочих организациях, суть партии предателей.
В-четвертых, нельзя мириться с тем, что на словах осуждают империализм, а на деле не ведут революционной борьбы за освобождение колоний (и зависимых наций) от своей империалистской буржуазии. Это лицемерие. Это политика агентов буржуазии в рабочем движении.
В-пятых, величайшим лицемерием является типичное для (оппортунистических – ред.) партий явление: на словах признавать революцию и щеголять перед рабочими пышными фразами насчет признания ими революции, на деле же относиться чисто реформистски к тем начаткам, росткам, проявлениям роста революции, каковыми являются всякие выступления масс, ломающих буржуазные законы, выходящих из всякой легальности, например, массовые стачки, уличные демонстрации, протесты солдат, митинги в войске, распространение листков в казармах и в лагерях и т. п.
Если спросить любого (оппортуниста – ред.), ведет ли его партия такую систематическую работу, он ответит вам либо уклончивыми фразами, прикрывающими отсутствие такой работы: неимение организаций и аппарата для нее, неспособность его партии вести ее, либо декламацией против "анархизма" и т. п. А в этом и состоит измена рабочему классу.
...Но только лицемеры или дурачки могут не понимать, что особенно быстрые успехи революции в России связаны с долголетней работой революционной партии в указанном направлении, когда годами создавался систематический нелегальный аппарат для руководства демонстрациями и стачками, для работы в войсках, изучались детально приемы, создавалась нелегальная литература, подводившая итоги опыта и воспитывавшая всю партию в мысли о необходимости революции, вырабатывались вожди масс для подобных случаев и т. д. и т. п." 40.
Думается, эти положения Ленина о строении организации революционеров и сегодня могут послужить руководством для коммунистов. По крайней мере, к ним следует выработать сознательное отношение. Только тогда возможно пойти вперед в решении стоящих перед рабочим движением задач.
Ленин неоднократно выражал пожелание, чтобы классиков марксизма поменьше почитали, но зато прилежнее читали, или, лучше, посерьезнее вдумывались в то, что читают. Не декларировать некоторые марксистские положения, а уметь сознательно решать вопросы заранее теоретически с тем, чтобы потом убедить в правильности этого решения и организацию, и партию, и массу – вот что требуется от марксиста, революционера.
Список литературы
1. Ленин В.И. Что делать? Полн. собр. соч., т.6, с.22-23
2. Там же, с.175.
3. Там же, с.135.
4. Там же.
5. Там же, с. 120.
6. Ленин В.И. Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов? Полн. собр. соч., т.1, с.298.
7. Там же, с. 296.
8. Там же, с. 265.
9. Ленин В.И. Что делать? Полн. собр. соч., т.6, с. 17.
10. Там же, с. 105.
11. Там же, с. 23.
12. Ленин В.И. Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов? Полн. собр. соч., т.1, с. 308.
13. Там же, с. 309.
14. Там же.
15. Там же, с. 320.
16. Там же, с. 321.
17. Там же, с. 159.
18. Там же, с. 322.
19. Ленин В.И. Что делать? Полн. собр. соч., т.6, с.31.
20. Там же, с. 39.
21. Там же, с. 27.
22. Ленин В.И. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г.Струве. Полн. собр. соч., т.1, с. 407-408.
23. Там же, с. 411.
24. Там же, с. 365.
25. Ленин В.И. Задачи русских социал-демократов. Полн. собр. соч., т.2, с. 446.
26. Ленин В.И. Что делать? Полн. собр. соч., т.6, с. 39-40.
27. Там же, с.79.
28. Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии. К.Маркс, Ф.Энгельс, соч., 2-е изд., т.21, с.309-310.
29. Ленин В.И. Что делать? Полн. собр. соч., т.6, с.46.
30. Там же, с.35.
31. Там же, с.62.
32. Там же, с.56.
33. Там же, с.70.
34. Там же, 71.
35. Там же, с.82.
36. Там же, с.99.
37. Там же.
38. Там же, с.100.
39. Там же, с.52.
40. Ленин В.И. О задачах Ш Интернационала. Полн. собр. соч., т.39, с.103-104.
|
